Долгое возвращение, часть 1, глава 2.

— Но тем не менее, этот труд описывает объективную реальность нашего материального мира, — пожал плечами Данкарле. Наш мир вращается вокруг Солнца, источника пока не познанной энергии, дающей нам жизнь. Если оно вдруг погаснет, то мы все погибнем… Или если разгорится слишком сильно – то сгорим.

— А как это относится к Спящему Дракону? – скептически спросила Лина, уже жалея, что согласилась начать разговор. Ничего важного она из него не почерпнула.

— Никак, — помахал рукой Расмус. – Извините, я снова немного отвлёкся. Мы, то есть – учёные Таварии, считаем, что погубило праконтинент вольное небесное тело. Многие из них, различных размеров, выпадали на наш Мир из Вселенской Пустоты и продолжают выпадать ныне, и чем больше тело, тем большие разрушения оно производит своим падением. Видимо, пять тысяч лет назад на наш мир обрушилась поистине колоссальная масса вещества. Это и погубило материк и едва не погубило мир. Спаслись тогда скорее всего лишь жители гор, которые позже заселили освободившиеся от соседей пространства…

— Вот так?.. – тихо спросила волшебница, пытаясь примерить рассказ на происходящее сейчас.

— Да, вот так… — улыбнулся Расмус Данкарле. – Материальный мир одновременно и прост и сложен, но если уловить основополагающие принципы, то сделать дальнейшие логические построения куда проще, нежели изучать всё с разных сторон в отдельности.

— Материальный мир…Значит, вот, во что вы верите,  — пробормотала Лина, теребя края рукавов платья. – А знаете, профессор, мы верим в другое. Мы верим, что тот материальный мир, который вы с таким тщанием описываете, лишь низшая ступень существования тварного мира. Вы верите, что мир вращается вокруг самого себя – а мы верим в то, что он стоит на Посохе Мага. И будет стоять, пока мы не утратили частицу Мечты Творения.

— Сказки, — фыркнул Данкарле.

— Сказки, профессор, это мифы в пересказе для детей, — улыбнулась Лина так, что собеседника передёрнуло – на мгновение ему показалось, что из алых глаз женщины на него посмотрело НЕЧТО… Посмотрело – и ушло. – Рассказывайте детям побольше сказок – в будущем это примирит их с тем, что мир не прост и не сложен, а куда проще и несравнимо сложнее, чем может показаться на глазок. Сказки – это фундамент в бастион веры, а если поверить – то невозможное перестанет существовать.

Волшебница встала.

— Всего хорошего вам, профессор Данкарле, позвольте откланяться.

И не дав уже бывшему собеседнику времени на то, чтобы сказать что-либо, Лина пересекла комнату и со стола, стоящего у выхода на балкон, взяла стакан с зеленым напитком – сладким настоем какой-то травы, название которой всё время вылетало у неё из головы.

Отхлебнув из стакана, волшебница вышла на открытый по случаю пришедшего с нудным серым дождём тепла балкон и оглянулась. Выложенное по полу серой лаковой плиткой пространство пустовало – лишь в левом углу приютился один из кунанцев – в одеянии цвета ночного неба, и смотрел куда-то вдаль. Лина пару секунд оценивающе смотрела на него, а потом сочла его достаточно нелюдимым для того, чтобы не мешать ей думать, и, отойдя в правый угол и поставив бокал на широкие каменные перила, опёрлась на них локтями. И задумалась.

Материализм, рационализм и практицизм – три основы, на которых держится мир Таваррии, мир, в котором живут все населяющие самый южный из западного материка континент. Ни богов, ни монстров, ни магии, ни чуда…

Волшебница вздохнула и покачала головой. Вот такие речи, как она только что услышала, таваррийцы, наверное, прочитывают на Полуострове не впервые, и сколько народу на эту простоту видения мира успело купиться – одна Золотая Владычица знает.

В следующую секунду Лина слегка приподнялась на локтях и оглянулась – за её спиной продолжался приём, но ни Амелии, ни Зела, ни Кристофера или Квентина в дверном проёме видно не было. Волшебница вздохнула – значит, придётся всё же сделать себе зарубку на память – попросить кого-то из них поговорить с Первосвященником и передать ему суть услышанного ею от профессора Данкарле. Правда, о нём самом она знает исчезающее мало… Но можно спросить. В итоге, быть может, она сама расскажет ему о своих наблюдениях и выкладках.

Слегка успокоенная этими размышлениями, волшебница снова облокотилась на перила… начисто забыв о бокале. Результатом подобной забывчивости было столкновение левого локтя с вышеозначенной ёмкостью. Не успев и охнуть, Лина протянула было руку в попытке поймать бокал, но…

Хрупкое стекло подхватила чужая рука – тонкая, жилистая… С удивлением подняв глаза, Лина встретилась взглядом с кунанцем, невесть когда успевшим покинуть свой угол.

— Осторожнее, чародейка, — слабо улыбнулся он.

— Спасибо, — сочла нужным поблагодарить его Лина. – Я и не заметила, как вы подошли.

— Вы задумались, — улыбка кунанца не угасла, только чуть изменила оттенок. – Это бывает, не стоит смущаться.

— Хорошо, — волшебница коротко кивнула. – Постараюсь, хотя результата не гарантирую.

Кунанец прищурился.

— Очередное доказательство аксиомы о том, что не следует верить слухам.

— То есть? – слегка нахмурилась Лина. Высказывание нового собеседника можно было отнести к различным темам, но все они могли касаться одного – её персоны.

— Думаю, Вы догадались, госпожа Лина Инверс-Габриев, — неопределённо повёл плечами кунанец. – Я имел в виду слухи о Вас. Их ходит много, некоторые противоречивы, но большинство описывают личность, неспособную на смущение, сомнения, какие-либо душевные терзания…

— Просто я не люблю показывать подобнее посторонним, — пожала плечами Лина и вгляделась в собеседника более пристально. – Репутация, хотя по большей части – жизненный принцип.

— Никогда не показывай того, что тебе известно значение слова «капитуляция», и со временем окружающие поверят тебе, и перестанут пытаться заставить тебя проиграть, — улыбнулся кунанец. – Небольшое перефразирование одной старинной военной стратегии.

— Звучит неплохо, — усмехнулась волшебница. – Вот только мир всё равно окажется куда больше, нежели пространство, населённое «окружающими». И рано или поздно к тебе придут те, кто не слыхом не слыхивал о твоих принципах.

— Вы говорили с таваррийцем, — не вопросительно, утвердительно произнёс кунанец.

— С профессором Данкарле, — уточнила Лина.

— Понятно… — кунанец перевёл взгляд на окутанный ночной темнотой сад. – А ведь он – ещё из лучших. Он ещё умеет верить – пускай и в голую логику и сухой рационализм. Но – верит. Большинство таваррийцев ещё хуже – они уже не верят ни во что. Ибо разве можно назвать настоящей верой – веру в деньги, собственную хватку и то, что тебе всё дозволено?..

Лину передёрнуло.

— Зачем Вы мне это рассказываете, господин э… — волшебница на мгновение замялась, а потом повернулась к собеседнику и посмотрела ему в глаза. – Мы не представлены друг другу, но моё имя Вам известно.

— Перед отправлением сюда нам рассказали о наиболее влиятельных людях Сейруна, госпожа Инверс-Габриев, — улыбнулся кунанец. – Хотя даже если бы и не рассказали – имя сильнейшей волшебницы Закрытых Земель не тайна для нас. А моё имя – Айро Йонака.

— Для нас… — задумчиво протянула Лина, отреагировав на представление лишь кивком. – Вы маг, господин Йонака? Или же…священнослужитель?

— Жрец, госпожа Инверс-Габриев, — склонил голову в утвердительном кивке Айро. – Да и на изрядной части вашего континента тоже так нас называют.

— Я привыкла и так, и так, — пожала плечами волшебница. – Мне всё равно, как называть, главное – суть, а слова – это просто слова.

— Сейчас, по большей части – да, — осторожно согласился священник. – Те времена, когда Слово было Богом, к сожалению, почти отошли в прошлое.

И бросил короткий, пронзительный взгляд на собеседницу.

Лина перехватила его взгляд – успела, прежде чем тот отвёл глаза, и следующие пару секунд пристально смотрела на него – но священник словно забыл о её существовании, устремив взгляд в погружённое во тьму пространство. Кто-то другой на её месте возможно бы и предпочёл бы выждать в надежде на то, что собеседник заговорит сам, но волшебница избытком сей добродетели никогда не отличалась.

— Вы хотели о чём-то поговорить со мной, господин Йонака?

— Возможно, госпожа Инверс-Габриев, возможно… — Айро не отрывался от созерцания ночи, только его тонкие пальцы утратили покой и плотно переплелись, и правый мизинец принялся аккуратно постукивать по ребру левой ладони. – Прошу простить мне мою подозрительность, но я элементарнейшим образом не уверен… в Вас… до конца. Не уверен в том, что Вы до конца сможете понять то, что гнетёт меня и моих собратьев по знанию.

Лина опустила веки, сквозь ресницы пристально разглядывая свои руки, лежащие на перилах.

— Знания об угасании магии в мире, господин Йонака? Я правильно вас поняла?

— Значит, вы уже знаете… — Айро вздохнул с каким-то жалким подобием облегчения, и повернулся к волшебнице. – Знаете только Вы, или?..

— Или, — Лина повернулась к кунанцу лицом, опершись о перила локтём. – Правящая семья Сейруна, некоторые представители Сейрунской Магической Школы, а так же аналогичные лица Эльмекийской Империи. Возможно так же – в Зефилии и Лизеле. Остальные государства не имеют столь развитых магических институтов, и эти сведения им придётся добывать при помощи разведки, а на это у них уйдёт некоторое время. И судя по Вашему утверждению, к списку посвящённых следует добавить теперь и правящие круги Кунана?

Священник отрицательно покачал головой.

— Нет, только высшие посвящённые храмовых кругов. Новые правители наших земель ещё не обличены нашим доверием.

Лина в ответ только коротко кивнула, недвусмысленно ожидая продолжения. Айро печально покачал головой.

— Если Вы надеетесь, что нам известно что-либо о причинах постигшего нас – то вынужден вас разочаровать. Мы не знаем НИЧЕГО.

Сказав это, кунанец ненадолго умолк. И молчал ровно до того момента, когда волшебница, устав от ожидания, уже почти открыла рот, чтобы как-нибудь поторопить его.

— Я оправлен сюда в составе миссии с одной-единственной целью – разыскать сильнейшего мага нашего мира, мага, способного призывать Первородные Силы Хаоса Предвечного и Безначального.

Лина закаменела. Айро поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Я нашёл ВАС. Но не нашёл ответов…

— На данный момент, господин Йонака, я даже не знаю, какие именно вопросы задавать… — отозвалась Лина, прикрыв глаза ресницами и лихорадочно просчитывая ситуацию. Она даже не потрудилась придать голосу какие-то ни было интонации, призванные скрыть бурю эмоций.

— На часть ваших вопросов я могу дать ответ… — с достоинством произнёс кунанец. – Шестнадцать лет до падения Барьера. Второе число месяца Ветра, за минуту до восхода солнца Вы ведь родились именно тогда?