Долгое возвращение, часть 1, глава 2.

— Если монстры не исчезнут вслед за самим полем, — коротко бросила Лина – и сама замерла от своего предположения.

— Исчезнут?.. – Амелия в шоке отшатнулась от Лины, но секунду спустя снова подскочила к ней и вцепилась ей в плечи. – Что ты хочешь сказать этим?

— Я… я не знаю, — глаза волшебницы были широко раскрыты – но вряд ли они видели что-либо вокруг сейчас. – Амелия, веришь, нет – я ещё минуту назад ни о чём подобном и не думала!.. А сейчас вот сказала – и поняла. Всё может оказаться именно так!..

— Но каким образом? – постаралась внести в разговор рациональную нотку Амелия. – Ослабевание магических потоков одно, а монстры живут за счёт отрицательной душевной энергии…

Лина улыбнулась одними губами, и королева замолкла. Она и сама понимала, насколько жалко звучали её потуги разбавить краски грядущего…

— Энергия, — выдохнула она и опустила глаза. – Если так, то… То беломагическое поле утратит свой смысл…

— Утратит смысл всё, чем мы все жили прежде, Амелия, — с лёгкой хрипотцой произнесла Лина. – Всё, что было, исчезнет. И нам придётся с этим как-то быть и что-то делать.

— Ты предлагаешь… Ты ведь не предлагаешь?..

— Смириться? – вскинувшись, резко спросила волшебница.

Несколько секунд она пристально и яростно смотрела в глаза подруге, а потом глубоко вздохнула и продолжила путь по усыпанным гравием дорожкам.

— Не хотелось бы думать об этом, но я пока не представляю, что мы можем сделать с происходящим. На данный момент у нас слишком мало информации, но то, что мы знаем… ослабление магических потоков и видения Филии о надвигающейся пустоте… Если сложить их воедино, то простейшим результатом будет итоговое полное прекращение токов магической энергии и исчезновение магии и магов. Вот итог.

Амелия на это ничего не сказала. На Лину иногда находили периоды, когда та начинала рассуждать вслух, и мешать королева подруге не хотела. Но волшебница молча шла по дорожке, и только тени от ветвей деревьев, текущие по её лицу, заставляли его менять выражения… А потом солнечный свет померк, просвет в облаках затянуло серой хмарью, и лицо чародейки стало сумрачным, суровым с скорбным.

— Скажи-ка, Амелия… — неожиданно промолвила Лина, когда подруга уже отчаялась дождаться от неё хоть чего-то определённого. – Скажи, а ты уверена, что прежде подобного никогда не случалось?..

— В наших архивах нет записей ни о чём-либо подобном – мы уже проверяли, — выработанным за годы общения седьмым чувством ощущая какой-то подвох, неуверенно произнесла Амелия. А секундой позже, озарённая пришедшей в голову идеей, добавила:

— Но мы можем спросить завтра у Филии и у господина Мильгасии! Он ведь хранитель Пречистой Библии, а в ней хранятся знания…

— Знания Водного Короля-Дракона Раградии, не больше, — твёрдо отрезала Лина. – О чём не знал Водный Бог – не знает и Библия. О Золотой Владыке, к примеру, информации вряд ли больше чем на половину. Вторую я постигала сама.

— А если это Библия ограничила ответ тебе? – недоверчиво отозвалась Амелия, выступая в непривычной для себя роли критика философских размышлений подруги.

— Спросим у Мильгасии, — отмахнулась Лина. – Суть не в том. Главное – что мы знаем, и не факт, что истину, лишь о небольшом кусочке истории нашего Мира. За Войной Падения Монстров начинаются белые пятна одно другого больше, а о временах до Битвы Цефеида и Шабронигдо мы вообще знаем лишь по барельефу, изображающему карту Спящего Дракона.

Остановившись у берёзы, волшебница сорвала с неё серёжку и принялась вертеть между пальцами.

— Время, Амелия, время. Пропасть времени, о котором мы ничего не знаем. А что останется от нашего времени, если магия действительно исчезнет?

— Я… — начала было королева, но волшебница решительным и властным жестом заставила её замолчать.

— Ответ один – ничего. Города без магии будут перестроены, и гексаграмма Сейруна, лишённая всей силы, исчезнет в угоду новым веяниям моды. Хранилища и библиотеки будут уничтожены, когда исчезнут охраняющие их заклятия – ведь рукописи так легко горят, и удержаться от искушения подправить историю будет просто невозможно. А если моя бредовая идея окажется истинной, и исчезновение ждёт не только саму магию, но и её создания и источники, то Боги и Великие Монстры исчезнут тоже, и некому будет напомнить людям о том, что было на самом деле.

Выдохнувшись от непривычно длинной тирады, Лина перевела дух, выбросила остатки раскрошённой серёжки и набрала в грудь ещё воздуха.

— Амелия, что бы ни случилось, чем бы ни обернулось для нас завтра – мы должны найти способ сохранить его. И… Кстати, ты можешь объяснить, для чего вам с Зелом вздумалось заказывать художнику ту картину?

— Я… Я не знаю, — Амелия подняла на Лину ставшие поистине огромными глаза и даже слегка побледнела. – Лина, я сейчас пытаюсь вспомнить, как и кому из нас пришла в голову эта идея – и не могу! Словно нам кто-то подбросил идею эту…

Волшебница улыбнулась одним уголком рта.

— Ну что ж, похоже, мысли о сохранении сегодняшнего для завтра волнуют не одну меня…

— Ты думаешь, это… — неуверенно протянула Амелия, но замолчала, когда Лина с мягкой улыбкой подняла руку, раскрыв ладонь.

— Не надо, не стоит гадать. Главное – нить, которая свяжет эоны, прядётся, пока этого достаточно. Завтра прилетит Филия, и от неё мы узнаем больше. До тех пор – давай уговоримся, что не будем рассуждать на эту тему.

— Хорошо, — вздохнула королева. – Дождёмся Филии. А пока… Может, проверим, как обстоят дела у Эльны?

А дела обстояли… Так, как могут обстоять дела у жертвы модисток.

Эльна памятником Скорби и Безнадёге стояла на табурете с разведёнными в стороны руками, облачённая в некий бесформенный полуфабрикат платья, а вокруг неё расхаживали три женщины, о чём-то споря и размахивая руками.

— О чём спорим, дамы?

Вопрос Лины застал модисток врасплох, и Эльна успела перехватить инициативу.

— Они уже минут десять спорят о кружевах, хотя я им уже Шабронигдо знает, сколько раз повторяла – никаких кружев, скромная вышивка и всё! – девушка выглядела возмущённой до предела, но это не помешало ей сохранить прежнюю позу – полуфабрикат платья не колыхнулся.

— Слышали, дамы? – слегка вздёрнув бровь, сказала Лина. – У моей ученицы такие же вкусы, как и у меня. Так что лучше делайте, как она вам говорит. В конце-концов – клиент всегда прав.

Модистки переглянулись, вопросительно посмотрели на демонстративно молчащую Амелию – и не дождавшись от королевы помощи, смиренно кивнули. Спорить с ужасной волшебницей они опасались…

Лина с облегчением покинула ненавистную ей обитель владычиц ниток и иголок – и вместе с Амелией вновь оказалась в коридорах дворца. Несколько минут королева молчала, искоса поглядывая на подругу, и наконец, произнесла.

— А ещё нам надо обсудить сегодняшний ужин с послами…

Волшебница слегка поморщилась, но быстро стёрла недовольную гримасу с лица.

— А я-то думала, когда же ты решишь заговорить об этом… — Лина

— Решила, не решила… — Амелия махнула рукой, словно отгоняя муху, и продолжила. – Надо. Идём в мой кабинет – там можно поговорить без чужих ушей.

Камин был пуст и холоден – кому придёт в голову разжигать его относительно тёплым весенним днём? Серый свет, льющийся с пасмурного неба, проникал в кабинет сквозь золотистые полупрозрачные занавеси, становясь более тёплым и уютным.

Королева и волшебница оставили пустовать стоящий спиной к окну стол с рабочим креслом с стулом для посетителей, и устроились на диване в углу.

— Итак, — нарушила молчание Лина, проигнорировав вазу с фруктами, – я вся во внимании.

Амелия переплела пальцы рук, расплела их и уложила руки на колени. Вздохнув, она начала:

— Лина, думаю, ты прекрасно понимаешь свои способности в области высокой политики…

Волшебница её перебила:

— Не надо лирических отступлений, я всё прекрасно понимаю. Вытрясти нечто нужное из кого-то, используя свою репутацию, я могу, но тонкая многоходовая игра – это не вполне моя стихия. Проанализировать, что кому надо и чего кто опасается я в состоянии, но играть на этом, щёлкая хлыстом и помахивая пряником – это не для меня. Впрочем, для этого у нас есть ты с Зелом и Кристофером… так что повторюсь – я вся во внимании.

Амелия постаралась скрыть вздох облегчения и принялась за объяснения:

— Для начала – просто перечислю политический расклад на данный момент. На Полуострове пока царит относительное затишье – царило до недавнего происшествия в Эльмекии. После распространения вестей, думаю, затишье станет полным – все будут сидеть и высчитывать, чем смена курса Империи может обернуться для них. С Лизелем у нас намечается союз, с Ксоаной у нас взаимовыгодная торговля, с Зефилией после подписания известных тебе договоров тоже хорошие отношения – насколько термин «отношения» употребим в данном случае…

Лина усмехнулась – родина всегда была сама по себе, не без помощи природы, и собственного мнения… Амелия тем временем продолжала:

— Эти три государства будут всячески препятствовать укреплению позиций Внешних на своей территории, и в случае дипломатического конфликта на них можно положиться. В отличие от Ральтига, Кальмаарта, Дилса и Альянса. Ральтиг жаждет силы и денег, чтобы прокормить свою знать, Кальмаарт хочет снова стать королевством, Дилс интересуется лицензиями на производство оружия, а Альянс в последнее время скатились к исключительно торгово-экономическому взгляду на мир – их подстроить под себя Таваррии будет проще всего. Тафорашия пока не окрепла, и реального веса в политике не имеет… Но скорее они присоединятся к нашему мнению. В итоге мы имеем на практике в лучшем случае паритет.

— Паритет? – недоверчиво переспросила Лина. – Ты уверена в этом?

— Уверена, — Амелия сурово посмотрела на подругу. – Не забывай, что Полуостров – лишь малая часть мира, мира, из которого уходит магия. И даже если мы сейчас одержим тактическую победу, то выиграть стратегически у нас возможности нет. Сильных магов больше не рождается. Ещё лет двадцать-тридцать… и…- голос королевы дрогнул, — маги… люди, наделённые Даром…

Амелия вцепилась в бархотку, словно та душила её, и заставила себя закончить:

— Могут перестать рождаться вовсе.

И закрыла глаза.

— Мы же договорились, не говорить об этом до приезда Филии… — тихо, мягко напомнила Лина, коснувшись руки подруги.

— Да, знаю, — Амелия сжала губы и тряхнула головой. – Знаешь, мне кажется, что сегодня день будет тянуться долго…