Полцентнера букв от Ineile

— Не беспокойтесь, госпожа Лина. Его Величество ещё до вашего прибытия в Империю выразился по этому вопросу более чем ясно: «Знатных девиц в Империи более чем достаточно, а по настоящему талантливых и сильных магов вечно не хватает». Так что не тревожьтесь – вашей любимой ученице ничего не угрожает…

Лина только покачала головой. До двери в кабинет осталось ещё с десяток метров – это примерно одна реплика подлиннее или две покороче…

— Меня волнует больше то, что её родителям вообще пришла в головы такая мысль – поломать ей жизнь и заканчивающуюся учёбу ради кота в мешке.

Астен пожал плечами и открыл дверь.

— Интересная точка зрения. Мне как-то не пришло в голову посмотреть на ситуацию под таким углом. Проходите, госпожа Лина.

Волшебница, не говоря ни слова, прошла в залитое утренним солнцем помещение, и Заместитель прошёл следом за ней. Закрыв дверь, он пробормотал несколько слов и опустил изрисованный рунами засов.

— Теперь нам никто не помешает обсудить наши дела. Начиная с того, что мне поручили, и заканчивая тем, что мы уже начали обсуждать.

Повернувшись, он немного смущённо улыбнулся:

— Видите ли, в политике и интригах я полный профан. Потому и сижу на должности Заместителя. Ну да ладно, сие есть не суть важно.

— Верно. – Лина кивнула и, дождавшись разрешения, уселась в ближайшее кресло. – Начнём с того, что нам обоим поручили. Откровенно говоря, я не представляю, что вы мне передадите, хотя… с высокой степени уверенности могу предположить, что содержание этих бумаг меня не обрадует.

Астен возился с чайником, засыпая в него чайные листья, заливая кипяток и накрывая его полотенцем. Закончив с этим делом, он поставил чайник на поднос, туда же – две чашки и сахарницу, а сам поднос пролевитировал на журнальный столик рядом с креслом Лины. Устроившись в соседнем кресле, он вздохнул и покачал головой.

— Боюсь, госпожа Лина, это содержимое приведёт вас в ужас… Не спешите спорить, прошу вас, выслушайте. Я знаю, что немногие из живущих могут сравниться с вами в том, что пережили, и большая часть из них – ваши же друзья и спутники. Просто… есть страх, и есть страх.

Сердце волшебницы пропустило удар. Судорожно вздохнув, она стиснула кулаки – и видимо, не удержала на лице спокойствие. Астен внимательно посмотрел на неё и осторожно спросил:

— Что-то не так?

Лина опустила веки.

— Да. Не так. Не спрашивайте, что именно и как именно – это касается очень узкого круга…

— Ваших друзей…

Закончил за неё Астен. В комнату проникло молчание, накрыв магов своим совиным крылом. Несколько секунд оба молчали, а потом Заместитель заговорил:

— Знаете, госпожа Лина, я в молодости временами отчаянно вам завидовал. Вашей свободе. Вашей – пусть и жутковатой – славе. Вашему поистине невероятному кругу знакомств. А теперь… Теперь, сейчас мне кажется, что завидовать вам может только совершенно сумасшедший – потому что только абсолютный безумец может завидовать идущему в огонь без защиты. Даже не в огонь, а… Я даже представить себе не могу.

Заместитель поёжился, словно в комнате было холодно. Лина улыбнулась – горько и невесело.

— Откровенность за откровенность, Астен. Десять лет я жила здесь, и десять лет покой академии мне нравился. Я была довольна своей жизнью – я думала, что была довольна. А вчера я поняла – что покой не для меня. И за покой мне предстоит расплатиться. Так или иначе – но придётся. Вчера мне пришло сразу несколько писем – и большей частью тревожные. А утром мне нанёс визит один старый знакомый. И только усилил мои тревоги. Не словами – поведением. И причём так, что вряд ли что-нибудь ещё поразит меня ещё сильнее.

Астен покачал головой и тихо проговорил:

— Даже известие о появлении тенденции к вырождению магов?

— Вырождению?

Лина замерла. Услышанное отказывалось укладываться в голове, звоном ударов пульса колотилось в виски и отдавалось болью в затылке. Стало очень-очень пусто и очень-очень холодно.

«…мне кажется, я знаю, что именно он вам передаст».

— Это… полностью достоверно?

Язык повиновался ей с трудом, но всё же волшебница смогла вытолкнуть из себя непослушные слова. Уже зная, что задала бессмысленный вопрос. Иначе Император и не приказал бы ей взять эти документы, а Кселлос не упомянул бы о них.

— Увы нам всем, достоверно. – Астен, встрепенувшись, взялся за чайник и разлил чай.

— Мы даже просмотрели данные за более ранние года, и пересчитали всё за последние пятьдесят лет. К сожалению, наши опасения подтвердились. Магия действительно слабеет в нас.

Лина сцепилась в чашку как утопающий в соломинку, изо всех сил обхватив её ладонями, волшебница надеялась хоть немного растопить ледяную пустоту, разинувшую пасть в её груди. И каким-то чувством, куда более глубоким, нежели шестое, понимала – эту пустоту не растопить и не заполнить ничем. Ничем, кроме…

А Заместитель продолжал свой невесёлый рассказ:

— Всё началось около тридцати лет назад. Двадцать пять лет назад было впервые отмечено в записях уменьшение конкурса на одно место. Тогда этому не придали значения, думали – просто народ чрезмерно увлёкся перспективами, открывшимися после падения Барьера. А потом… Началось медленное, но падение уровня силы студиозусов. Семь лет назад началось отмечаться падение потенциала. Причём не у всех, а у самых сильных! У вашей особой группы сейчас рекордный уровень для Академии, а сто лет назад они были бы одними из многих! Да, среди них есть и ваша любимица Эльна, но! В младших группах нет никого, кто мог бы хоть немного приблизиться к ней. Нет подобных ей и в магических учебных заведениях других государств… И причин этому я не вижу. Да, возможно так сказалось на нас падение Барьера, и избыток магии, накопившийся на Полуострове, просто-напросто рассеялся по бедным волшебством Внешним Землям… Но лично я в это не верю. Что-то в нашем мире пошло не так. Что-то пошло не так.

Астен опустил голову и погрузился в молчание, мелкими глотками потягивая чай. Лина уже успела почти опустошить чашку – чай оказался действительно замечательным, не хуже чем у Филии. От драконицы мысли унеслись к её словам о причинах развития магии на Полуострове, от них – к сегодняшним словам Кселлоса.

«Мир меняется. Не очень весело, госпожа Лина. И очень неправильно».

— Я знаю.

Астен поднял голову и посмотрел на волшебницу долгим, пристальным взглядом.

Лина ответила ему своим – спокойным, немного грустным, и совсем чуть-чуть – отстранённым.

Вздохнув, маг поднялся на ноги и подошёл к шкафу. Немного порывшись там, он повернулся, держа в руках большой, объёмистый тубус для свитков.

— Вот, здесь – всё. Списки учащихся со всеми пометками, комментариями и выводами. В сжатой форме, но для человека вашего уровня понять будет несложно.

Лина приняла тубус и уложила его в сумку, даже не попытавшись заглянуть или осмотреть печати. Астен продолжал:

— Теперь – о вашей ученице. Если вы не разыгрывали неприкрытое беспокойство – то мне хотелось бы знать подробности. Возможно, что-то можно сделать на моём уровне, или на уровне Императора…

Лина резко оборвала его. Сил сдерживаться у неё почти не осталось.

— Императору осталось жить не более недели. Крайний срок – десять дней. Мне рекомендовано забрать Эльну и в кратчайшие сроки покинуть Столицу, и потом и Империю.

Астен замер. Казалось, он даже перестал дышать, потрясённый откровением. Несколько секунд он оглядывал волшебницу, словно ища на её лице признаки несерьёзности. Искал – и, не найдя, медленно откинулся в кресле, тяжело дыша.

— Госпожа Лина…

Волшебница покачала головой.

— Извините, но раскрыть источник информации я не могу. Уговора, вообще-то, не было, но некоторые вещи понятны и без обсуждения.

Астен отрицательно покачал головой:

— Вообще-то, я хотел спросить другое…

Лина на мгновение смешалась, не понимая, в чём дело, а потом грустно вздохнула.

— Увы, сведения достоверны, я уверена. С такой мрачной физиономией ОН не врёт.

Маг промолчал. Нахохлившись, он некоторое время сидел, обдумывая что-то, а потом встал, перешёл за стол, придвинул к себе письменный набор и начал что-то быстро писать на белом листе бумаги. Лина напрядено следила за ним, машинально поглаживая кончиками пальцев Талисманы Крови.

— Тогда, думаю, это вам пригодится. Конечно, Его Величество, думаю, снабдил вас подорожной на случай чрезвычайного положения, но… Пропуск в Хранилище Артефактов и разрешения на изъятие одного их них вам не помешает. Конечно, опыт у нас с вами разный, и образ жизни тоже, но всё же порекомендовал бы вам обратить внимание на усилители магии. У вас, как я знаю, есть такие, неплохо было бы присмотреть что-нибудь подобное и вашей ученице – вы ведь на покой удаляться не намерены, так?

Он поднялся, с улыбкой протягивая волшебнице свеженаписанное разрешение, заверенное личной печатью. И вся напряжённость, всё недоверие – ушли из души волшебницы, развеялись, как туман под лучами солнца.

— Спасибо, Астен…

Она и понять не успела, как назвала Заместителя просто по имени, как называла самых близких друзей. Она поднялась и приняла лист, и не глядя, аккуратно свернула его.

— Не за что, Лина. Это ведь для Эльны – а значит – для будущего. В Хранилище эти артефакты бы только пылились – или достались бы какому-нибудь ничтожеству. А девочке они возможно сослужат хорошую службу. Вы хорошо её воспитали – она вас не предаст, я уверен. Она уйдёт с вами.

Астен улыбался светло и радостно, но за этой радостью крылась грусть.

— Спасибо, Астен. – Лина чувствовала, что у неё вот-вот задрожит голос. – У тебя и в самом деле замечательный чай.

— Спасибо за комплимент, Лина… Уходишь?

— Да.

Простой вопрос, простой, короткий ответ. И нет непонимания, и нет недосказанности – только два человека, уходящие по расходящимся в разные стороны дорогам.

Астен сглотнул неожиданно подступивший к горлу комок – и следующие слова словно… разбили что-то глубоко в его душе:

— Знаете, мне вас жаль, госпожа Лина. Я считал себя храбрым человеком, но я рад, что мой путь лежит в стороне от вашего. Ибо мне страшно даже подумать, куда он ведёт.

Лина подняла взгляд – и глаза в глаза с другом, дружба с которым пришла слишком поздно, произнесла. Тихо, почти безжизненно:

— В Золотой Океан Хаоса.

Астен вздрогнул, побледнел, открыл рот…

— Лина…

Лина покачала головой, с мягкой улыбкой глядя на него. И маг осёкся, ощутив внезапно, что вдруг, неожиданно для себя, соприкоснулся с чем-то большим, чем он мог себе вообразить. Алыми глазами легендарной волшебницы на него смотрела Вечность.

— Не надо. Не спрашивай, не проси разъяснить, Астен. Ты не поймёшь. Ты хороший человек, в отличие от меня. Золотая Владычица много лет назад отчего-то посчитала меня чистой душой, но я-то знаю, сколько уничтоженных городов и деревень было на моём счету. Просто так легли карты, так сошлась судьба, и мне пришлось принимать решения. И сражаться за пределами человеческих сил. Так уж повелось – я работаю на различных людей за большие деньги, и забесплатно спасаю мир. Десять лет я работала за очень неплохие денежки, и, похоже, пора мне отрабатывать эти десять лет.

Астен еле дышал, слушая её, руки его мелко подрагивали, но когда в речи волшебницы наметилась пауза, он всё же решился.

— Лина, что я ещё могу сделать?..

Волшебница замолчала – и ещё раз, ещё пристальнее вгляделась в его глаза.

Решимость – отчаянная решимость.

Так делают выбор. Такие глаза были у Гаури и Зелгадисса, когда они принимали решение сразиться с Шабронигдо.

Что можно сказать таким глазам? Таким глазам, смотрящим на тебя с лица друга?

Правду.