Слуга (Sariko)

— Ха! И еще раз Ха!!!
Шера еще рассмеялась. Ее очень веселила ситуация. Зелас и Дайнаст, отвлеклись от разговора, посмотрели на нее как на больную, девушка тут же сбавила тон и более спокойно вновь заговорила с Кселлосом.
— А я говорю, что это не возможно. Только такой гениальный ум как Дайнаст Граушер может создать нечто подобное, но уж точно не какой-то хиленький священник. Хе-хе!
Когда Зелас покинула «братца» Кселлос уже был в состоянии, «пойду топится». С виду и не скажешь, как сильно его задели слова генеральши.
“Да как она смеет? Как какая-то девчонка с глупой косичкой, которая за свою жизнь не разу ни чего не создала, может так относиться к моей идеи!!!”
Зелас искоса глянула на своего слугу, но не чего не сказала.
На волчьем острове, генерал-священник покинул госпожу и целеустремленно направился в комнату еще ранее облюбованную им. Его создательница проводила удаляющегося слугу долгим взглядом, чему-то улыбнувшись
— Его попытки золота хаоса стоят.
В одной из многих спален, иногда проводил дни Кселлос. Тускло, уныло, одиноко, серо, как и стены и мебель. Первое что попробовал сделать Кселлос это сосредоточится. Но гнев все еще бурлил в нем.
“Бездарность?! Я ей покажу бездарность!”
Он пробовал множество раз, но лучшее что у него получалось, это миниатюрное с ладонь облачко.
“Бесполезно! Так, не сдаваться.”
Опять промах.
Кселлос почти отчаялся чего-либо добиться. Каждый раз у него либо не получалось либо получалось что-то не то.
Мысли потекли плавно, накатила дремота. События последних лет медленно поплыли перед глазами. Ему было весело в компании Лины и ее друзей. А потом ему повстречалась психованная драконица. С ней тоже было весело. И всегда вкусно. Ее эмоции были самым лучшим делекотесом. Ему нравилось, когда она улыбалась, когда гневалась, когда кричала на него, когда однажды помогла ему, раздражало только ее ругательство. Ну да это можно пережить. Ему нравилось спорить с ней. Это тоже было своего рода развлеченьем. А уж доводить друг-друга они умели по высшему классу.
Кселлос улыбался, его закрытые глаза не могли видеть того, что происходило рядом с ним. Наконец, выйдя из состояния дремоты, мазоку открыл глаза, что бы увидеть почти осязаемый силуэт рядом с ним.
Хрупкое, нежное, детское тельце, одетое в черно-бордовое платьице. Шелк волос отдающих серебром лунного света, золотом хауса. Пару прядей бардовыми полосами лежали поверх остальных волос . Глаза цвета аметиста смотрящие с преданностью гончей и радостью ребенка. Маленькая детская рука, тянущаяся к создателю, улыбка на губах.
Он смог все это увидеть за момент до того, как «оно» рассеялось. Мазоку ни как не мог прейти в себя. Ему почти удалось. Ему почти удалось создать что-то. Нет, нечто! Перед глаза все еще стояла маленькая девочка с преданным взглядом. Ему практически удалось создать себе слугу. И ничего что ребенка. Физический облик лишь условность. В голове у генерал-священника тут же пришел образ, какой бы она могла быть в астрале. Мурлыкнув нечто одобрительное, Кселлос потянулся и улыбнулся.
“Я создам ее когда-нибудь. Дам ей имя. И она будет моей слугой.”
Кселлос покинул комнату. Его вызывала госпожа.
Еще одно мелкое задание.
Получив его мазоку медленно начал уходить в астрал.
Зелас вновь проводила уходящего слугу долгим взглядом.
— Слуга от слова служит. Верность, преданность, а также любовь к себе так не привьешь, дитя мое. Если ты надумаешь создать, то создай «дитя». Ведь ты хочешь именно этого, не так ли Кселлос.
Ее слова никто не слышал кроме стен зала. Ее печальную улыбку не видел никто, кроме заходящего за горизонт солнца, так не осторожно запустивший свои умирающие лучи в зал дворца на волчьим острове.